Неточные совпадения
С соболезнованием рассказывал он, как велика необразованность соседей помещиков; как мало думают они о своих подвластных; как они даже смеялись, когда он старался изъяснить, как необходимо для хозяйства устроенье письменной конторы, контор комиссии и даже комитетов, чтобы тем предохранить всякие
кражи и всякая вещь была бы известна, чтобы писарь, управитель и бухгалтер образовались бы не как-нибудь, но оканчивали бы университетское воспитанье; как, несмотря на все убеждения, он не мог убедить помещиков в том, что какая бы выгода была их имениям, если бы каждый крестьянин был воспитан так, чтобы, идя за плугом, мог читать в то же
время книгу о громовых отводах.
Нарочно сделал сие для успокоения совести насчет
кражи, и, замечательно, на
время, и даже долгое, действительно успокоился — сам передавал мне это.
Чужое продовольствие в тайге трогать нельзя. Только в случае крайнего голода можно им воспользоваться, но при непременном условии, чтобы из первых же земледельческих фанз взятое было доставлено обратно на место. Тот, кто не исполнит этого обычая, считается грабителем и подвергается жестокому наказанию. Действительно,
кража продовольствия в зверовой фанзе принуждает соболевщика раньше
времени уйти из тайги, а иногда может поставить его прямо-таки в безвыходное положение.
Воруют они в тюрьме, друг у друга, у поселенцев, на работах, во
время нагрузки пароходов, и при этом по виртуозной ловкости, с какою совершаются
кражи, можно судить, как часто приходится упражняться здешним ворам.
В «Ведомости о состоявших под следствием и судом в течение минувшего 1889 г.», между прочим, названы дела «о
краже из цейхгауза корсаковской местной команды»; обвиняемый находится под судом с 1884 г., но «сведений о
времени начатия и окончания следственного дела в делах бывшего начальника Южно-Сахалинского округа не имеется, когда дело окончено производством — неизвестно»; и дело это, по предписанию начальника острова, в 1889 г. передано в окружной суд.
Много было перемен в Ключевском заводе, и только один Морок оставался прежним Мороком: так же лето он ходил в конных пастухах, а всю зиму околачивался в кабаке, и так же его били
время от
времени за разные мелкие
кражи.
Домой я захожу на самое короткое
время, чтоб полежать, потянуться, переодеться и поругаться с Федькой, которого, entre nous soit dit, [между нами говоря (франц.)] за непотребство и
кражу моих папирос, я уже три раза отсылал в полицию для «наказания на теле» (сюда еще не проникла «вольность», и потому здешний исправник очень обязательно наказывает на теле, если знает, что его просит об этом un homme comme il faut). [порядочный человек (франц.)]
Помню такой случай: из конторы богатой фирмы Бордевиль украли двадцатипудовый несгораемый шкаф с большими деньгами.
Кража, выходящая из ряда обыкновенных: взломали двери и увезли шкаф из Столешникова переулка — самого людного места — в августе месяце среди белого дня. Полицию поставили на ноги, сыскнушка разослала агентов повсюду, дело вел знаменитый в то
время следователь по особо важным делам Кейзер, который впоследствии вел расследование событий Ходынки, где нам пришлось опять с ним встретиться.
Калмык ни слова не возразил на это и ретировался назад, так как последнее
время он сильно побаивался обер-полицеймейстера, который перед тем только выдержал его при частном доме около трех месяцев по подозрению в
краже шинели в одном из клубов, в который Янгуржееву удалось как-то проникнуть.
Получал я также, от
времени до
времени, доносы, обвинявшие Аверьянова в
краже, хищении, грабеже и других уголовных преступлениях, но так как я на доносы не откликался, то постепенно все стихло.
Литвинов не стыдился более, он трусил — и в то же
время отчаянная отвага в нем загоралась; взятым, побежденным знакома эта смесь противоположных чувств; небезызвестна она и вору после первой
кражи.
Что же касается до обвинения его лично в
краже платка, то платок этот, действительно, у него в кармане, но каким путем он туда попал — этого он не ведает, потому что был в то
время в беспамятстве.
— Хорошо, черт побери! — сказал сам себе майор и щелкнул пальцами. В это
время выглянул в дверь цирюльник Иван Яковлевич, но так боязливо, как кошка, которую только что высекли за
кражу сала.
В то самое
время, как он декламирует о своем недостоинстве, его арестуют за
кражу казенных денег женщиною, с которой он находился в «непозволительной» связи.